Для примера, одна из резолюций изложена следующим образом: "Витте докладывает о "переизбытке усердия" Рихтера, командующего карательной экспедицией в прибалтийских губерниях. Его жандармы поголовно расстреливают крестьян без суда и следствия, выжигают деревни. Следует высочайшая резолюция страстотерпца на сей записке:
"АЙ ДА МОЛОДЕЦ!" - ссылка
Это дословная цитата из печально известной книги Касвинова "Двадцать три ступени вниз" (глава "Рулетка смерти"). Касвинов даёт ссылку: "Этот факт подтвержден в воспоминаниях Витте (III-157)".
Ок. Берём Витте. У Витте написано: "Во время моего председательства действиями генерал-лейтенанта Соллогуба я был доволен, так как он не боялся, не прятался, а, с другой стороны, не давал разыгрываться бесшабашным проявлениям жестокости часто пьяной реакции.
В западные прибалтийские губернии были даны некоторые военные части из виленского военного округа, и затем, помимо меня, была назначена известная экспедиция еще более известного и мистериозного генерала Орлова, а в ревельский район войск послать было нельзя. Соллогуб просил у меня войск по телеграфу, а главнокомандующий Великий Князь и военный министр отвечали мне, что войск нет. Я как-то о таком положении вещей говорю морскому министру. Он мне ответил: “Знаете что, предложите сформировать батальон из тех моряков, которые взбунтовались в Петербурге, а теперь находятся под арестом в Кронштадте. Они будут отлично исполнять свою службу”. На мои сомнения относительно того, не перейдут ли они к революционерам, он мне сказал: “Я назначу офицеров благонадежных и, поверьте мне, что здесь их могли направить на революцию, а там они будут самыми верными защитниками порядка”. Я просил морского министра доложить об этом Государю. Его Величество предложение адмирала Бирилева одобрил. Был сформирован батальон и отправлен в ревельский район усмирять революционеров. Через насколько дней я получил от генерал-губернатора Соллогуба телеграмму, в которой он сообщает о положении дела и, между прочим, просит меня воздействовать на капитан-лейтенанта Рихтера (сына почтеннейшего, ныне умершего, генерал-адъютанта Оттона Борисовича), дабы он относился к своим обязанностям спокойнее и законнее, так как он казнит по собственному усмотрению, без всякого суда и лиц несопротивляющихся. Я телеграмму эту, объясняющую общее положение дел, представил Его Величеству и Государь мне вернул ее с надписью на том месте, где говорится о действиях капитана-лейтенанта Рихтера: “Ай, да молодец!” Затем Государь меня просил прислать эту телеграмму и более мне ее не возвращал. Когда же я оставил пост председателя, то Государь был со мною особо ласков, а затем просил вернуть все записочки и телеграммы с Его личными резолюциями и удивительными Царскими сентенциями. Я их почти все вернул и, признаюсь, очень теперь об этом сожалею....."
То есть Витте (или те, кто издавал посмертно его мемуары), вбросили этот эпизод и резолюцию императора. На первый взгляд никакого криминала тут нет. Ситуация экстраординарная, Рихтер действовал решительно и эффективно. Но, конечно, всем же хочется полной законности, гуманности и благолепия, можно и Рихтера упрекнуть. Хотя, после 1917 г. упреки выглядят скорее издевательством, но тогда даже умные люди часто не понимали с чем и кем имеют дело, чем и кем рискуют. Можно подискутировать, не без этого, но в высказывании Витте нет 1. "Его жандармы поголовно расстреливают крестьян" и 2."выжигают деревни".
Никаких дополнительных ссылок Касвинов не даёт, следовательно, он просто взял и приписал эти жестокости Рихтеру, ложно сославшись на Витте. Обычная советская практика фальсификаций. Как писал поумневший после революции ранее прогрессивный поэт Бальмонт: "Я знаю, что каждое слово большевика, каждое утверждение коммуниста нужно понимать наоборот. Если коммунист издает газету "Правда", читай: "Ложь". После трех лет в советской России, где я пробыл со дня большевистского захвата власти до конца июня 1920-го года, и где мы не читали никаких иных газет, кроме большевистских, ибо никаких иных не позволяли печатать, я знаю цену большевистским словам, говоримым и печатаемым под охраной чрезвычайки. В них ложь похожа на истину, а истина похожа на ложь".
Суровая реальность революции многих отрезвила. Отлично сказал Розанов, уже осенью 1917 г. понявший что произошло на самом деле: "Сижу и плачу, сижу и плачу как о совершенно ненужном и о всем мною написанном... Никогда я не думал, что Государь так нужен для меня: но вот его нет — и для меня как нет России. Совершенно нет, и для меня в мечте не нужно всей моей литературной деятельности. Просто я не хочу, чтобы она была. Я не хочу ее для республики, а для царя, царицы, царевича, царевен.
Без царя я не могу жить... без царя не выживет Россия, задохнется. И даже — не нужно, чтобы она была без царя".