104.Техника переворота. Как это сделали в Берлине

Часто Николая II обвиняют в малодушии за отречение. Дескать, не отрёкся бы и всё было бы ОК. Можно подумать, Николай от нечего делать от власти отказался. На самом деле ещё не факт, что отречение вообще было. В любом случае полезно проанализировать технические особенности той ситуации. Например, Николаю могли сказать, что, если он не подпишет, то будут серьёзные личные последствия, а манифест всё равно опубликуют от его имени. Ничего невозможного в таком варианте нет. Так в ноябре 1918 г. по такому сценарию развернулись события в Берлине. Антанта в лице Вильсона давила на Германию с целью в качестве одного из условий перемирия отрешить от власти виновника войны - Вильгельма II. Власть в Германии в значительной мере была в руках военных, которые понимали, что продолжать войну будет сложно, но и идти на кардинальное ослабление позиций тоже чревато. Назначенный для ведения переговоров с союзниками в октябре 1918 г. канцлер-либерал Макс Баденский, правнук, кстати, Николая I, под влиянием начавшихся с восстания моряков в Киле революционных выступлений, а, может быть, и по дополнительным причинам (таким, скажем, как интересы Баденского дома) стал склонять Императора к отречению. Кайзер пытался опереться на армию, он с конца октября находился в Ставке в Спа (Бельгия), где 9 ноября на своё требование подавить верными фронтовыми частями бунтовщиков, получил ответ, что армия не может это сделать ради удержания его власти.
German Emperor; King of Prussia
      Вот как описывает события получивший недавно широкую известность сайт хроно.ру: "Вечером 8 ноября канцлер Макс Баденский позвонил императору по телефону и сказал, что его отречение необходимо для предотвращения гражданской войны. Вильгельм раздраженно отверг это предложение и приказал генералам готовиться к походу на Берлин. Но на совещании 9 ноября Гинденбург возразил, что «после здравых размышлений» он считает такой поход невозможным. Генерал Гренер высказался еще более определенно: «Армия не подчинится такому приказу». В то же время пришло известие, что берлинский гарнизон перешел на сторону восставших. Вильгельм был глубоко потрясен этим событием; он заколебался, решил отречься от императорской короны, но все еще надеялся сохранить прусскую. Не дожидаясь формального акта, Макс Баденский объявил в Берлине об отречении Вильгельма в пользу сына. Но он опоздал, так как Шейдеман уже объявил об установлении республиканского образа правления. 19 (это ошибка - 10 - Е.М.) ноября Вильгельм бежал в Голландию" www.hrono.ru/biograf/bio_we/vilgelm2.html.
Prince Maximilian of Baden (Макс Баденский)
.
      На самом деле Макс Баденский объявил, не имея к этому никаких ни формальных, ни неформальных оснований, не только об отречении кайзера Вильгельма, но и его наследника: "Prince Max von Baden's Announcement of Kaiser Wilhelm II's Abdication, 9 November 1918 The Kaiser and King has decided to renounce the throne. The Imperial Chancellor will remain in office until the questions connected with the abdication of the Kaiser, the renouncing by the Crown Prince of the throne of the German Empire and of Prussia, and the setting up of a regency have been settled.
     For the regency he intends to appoint Deputy Ebert as Imperial Chancellor, and he proposes that a bill shall be brought in for the establishment of a law providing for the immediate promulgation of general suffrage and for a constitutional German National Assembly, which will settle finally the future form of government of the German Nation and of those peoples which might be desirous of coming within the empire." www.firstworldwar.com/source/abdication_maxvonbaden.htm
       Русского перевода я не нашёл, что само по себе показательно. Насколько понимаю из текста следует, что должно было быть установлено регенство, возможно, в лице самого Баденского (по крайней мере, это был возможный по мнению Эберта вариант www.time.com/time/magazine/article/0,9171,730437,00.html) при, как некоторые говорят, одном из внуков Вильгельма. Но (по ряду описаний событий) чуть позже социал-демократы выступили с ультиматумом и Баденский был вынужден уйти в отставку и передать в их руки - в лице нового канцлера Фридриха Эберта, всю полноту власти, подразумевалось, что будет конституционная монархия. Однако, ещё через час в 14-00 Филипп Шейденман, якобы самостоятельно, провозгласил с балкона Рейхстага Республику, а в 16-00 Карл Либкнехт провозгласил в Германии социалистическую республику, впрочем безрезультатно.

     На следующий день 10 ноября кайзер был уже в Голландии. Настоящее отречение Вильгельма появилось только 28 ноября и было опубликовано 30 ноября. Вот его текст:
      "I herewith renounce for all time claims to the throne of Prussia and to the German Imperial throne connected therewith. At the same time I release all officials of the German Empire and of Prussia, as well as all officers, noncommissioned officers and men of the navy and of the Prussian army, as well as the troops of the federated states of Germany, from the oath of fidelity which they tendered to me as their Emperor, King and Commander-in-Chief. I expect of them that until the re-establishment of order in the German Empire they shall render assistance to those in actual power in Germany, in protecting the German people from the threatening dangers of anarchy, famine, and foreign rule.
      Proclaimed under our own hand and with the imperial seal attached" wwi.lib.byu.edu/index.php/Abdication_Proclamation_of_Wilhelm_II.
      Не вдаваясь в детали события 9 ноября в Германии легко можно сопоставить с февралём 1917 в России. Отказ Правительства и армии поддержать кайзера, что вообщем-то было вполне обоснованно, так как кайзер привёл страну к полному фиаско, привёл к его отречению. Хотя Вильгельм и не отрекался, отреклись за него. И это даже при том, что кайзер не был полностью изолирован. Но ничего нельзя было сделать. Отсюда видно, что претензии к Николаю совершенно надуманы, в той обстановке всё было в руках военных, которые контролировали связь, ведь даже знаменитую телеграмму Бубликова, военные должны были бы не допустить к распространению. Трудно представить себе, что революционеры рассылали свои телеграммы без их молчаливого согласия. Именем Николая Алексеев мог делать всё что угодно, император никак не мог на это повлиять.